В течение десятилетий в мировой финансовой системе доминировали США и так называемый «Вашингтонский консенсус» (набор политических рекомендаций, включающих бюджетную дисциплину, приватизацию собственности, дерегуляцию рынков, либерализацию торговли и др., предлагавшихся Всемирным банком и МВФ странам Латинской Америки и другим странам, переживавшим кризисы; термин стал одиозным благодаря, в частности, Соросу. — «Ведомости»). Отнюдь не всем такая ситуация предоставляла равные условия.
Периферийным странам навязывалась рыночная дисциплина «Вашингтонского консенсуса», что сделало их уязвимыми перед финансовыми кризисами. США, напротив, были свободны от соблюдения этих правил и поглощали сбережения всего мира, поддерживая свой постоянно растущий дефицит счета текущих операций.
Идиллию разрушил лопнувший на рынке недвижимости пузырь. Кризис наглядно показал, насколько несправедлива сложившаяся финансовая система, ведь кризис зародился в США, но большую тяжесть его бремени приходится нести периферийным странам.
Урон, нанесенный периферийным странам, настолько свеж, что еще полностью не осознан. Страны, находящиеся в центре мировой экономики, по сути, прогарантировали банковские вклады своих граждан и защитили компании, но периферийным государствам неоткуда взять столь же убедительные гарантии. В итоге капитал бежит с периферии, где трудно рефинансировать кредиты, а экспортные операции страдают от недостатка оборотных средств.
Перед международными институтами встает новая задача: защитить периферию от шторма, идущего из центра, а именно из США. Будущее МВФ и Всемирного банка зависит от того, насколько успешно они справятся с этой задачей. Если они не смогут оказать существенную поддержку, то практически потеряют значение.
Помощь необходима, чтобы защитить финансовые системы периферийных стран и дать возможность их правительствам пустить в ход антициклические бюджетные меры. Первое требует возможности в кратчайшие сроки передавать в распоряжение стран существенные денежные средства на короткие промежутки времени. Для второго необходим доступ к долгосрочному финансированию. Между тем средств, которыми располагает сейчас МВФ, а это около $200 млрд, совершенно недостаточно для подобной системной и значимой помощи. Что же делать?
Простейшее решение — создать деньги. Уже существует механизм специальных прав заимствования (Special Drawing Rights — SDR — производная денежная единица, созданная еще в 1969 г. и используемая МВФ для межгосударственных расчетов). Все, что нужно для его активации, — одобрение 85% членов МВФ. В прошлом США всегда были противником широкого использования SDR. Создание дополнительной денежной массы — лучший ответ на обвал кредитного рынка. США делают это внутри страны. Почему бы не распространить практику на весь мир?
SDR не окажут особого влияния на краткосрочную ликвидность, но будут весьма полезны периферийным странам для проведения антициклической фискальной политики, если богатые страны ссудят или пожертвуют свои лимиты на SDR бедным государствам.
Международные институты будут контролировать целевое использование этих средств. Если применение SDR получит широкий размах — скажем, $1 трлн, — то бескорыстный поступок богатых стран на самом деле послужит и их интересам, простимулировав мировую экономику и поддержав их экспортные рынки.
В дополнение к пожертвованию своих лимитов на SDR ведущие развитые страны должны предоставить гарантии в рамках согласованных лимитов на долгосрочные гособязательства периферийных стран. Кроме того, богатые развивающиеся страны могут вложить часть своих валютных резервов или средств суверенных фондов в долгосрочные гособязательства менее развитых стран.
Поскольку SDR не очень помогут в обеспечении пострадавших краткосрочной ликвидностью, этот вопрос необходимо решить другими средствами. Страны с постоянным профицитом в дополнение к инвестированию в долгосрочные гособязательства других стран могут профинансировать новую программу оперативной финансовой помощи МВФ (Short Term Liquidity facility — STL), в рамках которой страны при заимствованиях на три месяца могут в пять раз превышать свои квоты. Сейчас по программе STL Бразилия, например, может занять всего $23,4 млрд, хотя ее собственные резервы составляют около $200 млрд. Более гибкий новый фонд сможет предоставлять более существенную поддержку.
Также центробанки развитого и развивающегося мира должны заключить дополнительные соглашения о свопах (соглашение между центробанками о получении в целях валютных интервенций иностранной валюты на короткий срок в обмен на национальную). Кроме того, они должны принимать активы, номинированные в местных валютах, чтобы придать им дополнительный вес. МВФ сможет внести свой вклад, прогарантировав стоимость активов, номинированных в местных валютах.
В долгосрочной перспективе международное банковское регулирование должно облегчить прохождение кредитных потоков в периферийные страны. В краткосрочной перспективе центробанки развитых стран должны оказать давление на коммерческие банки для расширения кредитных линий. Эта деятельность может координироваться, например, Банком международных расчетов.
Мало какая из этих мер возможна без решения болезненного вопроса о перераспределении квот. Уступки со стороны США и Европы в конце концов пойдут им на пользу, ведь пока они частично не откажутся от своего права голоса, недавно разбогатевшие страны предпочтут сотрудничеству с МВФ меры двусторонней или региональной поддержки. Эту проблему необходимо будет решить в любом случае, хотя поиски компромисса займут немало времени.
Оптимальным образом действий была бы активизация схемы масштабного применения SDR. Новая администрация США оправдает надежды всего мира, если станет первопроходцем на этом пути.
Перевел Антон Осипов
